Попросил gpt описать в стиле Андрея Платонова понятие "интроекция" из гештальт-терапии. А у него получился стиль М.Спаниоло-лобб:
"В беспросветной бездне человеческого существования, где восприятие и реальность сведены в один склеп, психика трудится под грузом собственных накоплений. Как локомотив, потерявший направление на забытых путях в этой огромной пустоши, так и человек блуждает по неизвестной местности, неся на себе груз интернализованных теней.
Именно здесь интроекция появляется как призрак из гештальт-терапии - призрак, не желающий покоиться в неуступчивых душах. Уставший путник поддается шепоту, доносящемуся извне, и проглатывает их целиком, без обработки, без критики, без вопросов об их обоснованности.
Интроекция превращает влечения в резкие и общие переживания. Она прикрепляет чужеродные элементы к нашему бремени, независимо от того, питают они или грызут наш измученный разум, ищущий утешения. Приглушенные крики идей, когда-то чуждые и странные, вскоре становятся близкими знакомыми, когда мы теряем подобие себя, погружаясь в несвойственные нам концепции.
И все же - посреди этого туманного дрейфа по суровым морям жизни - гештальт-терапия выступает в роли маяка, направляя заблудившихся моряков к обретению независимости от своей запутанной судьбы. Интроекции, как разбитое стекло, могут преломлять искаженные образы в душе человека. Благодаря приливам и отливам, сопровождающимся самоанализом и примирением, гештальт-терапия возрождает человека заново из этих мутных глубин.
Свет мерцает в темных нишах, где под кальцинированными слоями принятия лежат затонувшие представления. Мы должны осторожно разрушить окаменевшие стереотипы, переданные нам со временем давно исчезнувшими мастерами, и освободить наш дух от границ, выкованных чужими указами.
Воздух становится более божественным, когда мы отказываемся от этих интроецированных фантомов - скрытые полости, которые теперь пусты, прокладывают путь для нашей восстановленной сущности, чтобы снова дышать свободно. Отпутавшись от заимствованных нитей, которые ограничивали нас, как марионеток, которыми манипулируют другие, мы возрождаемся, обладая силой плести свое повествование.
И таким образом, в стиле Андрея Платонова - отчаяние, преобразованное в спокойствие - гештальт-терапия представляет собой убежище, где интроекции демонтируются и переоцениваются на предмет их ценности; где человек может восстать из пепла, как феникс, в мир гармонии и надежды, полностью восстановив себя."